Охотников Вадим - В Глубь Земли
ВАДИМ ОХОТНИКОВ
В глубь Земли
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ДВИГАЮЩИЙСЯ СКЕЛЕТ
Главный инженер института геолого-разведывательной техники Арам
Григорьевич Геворкян остановился и замер на месте.
- Не понимаю... - тихо пробормотал он. - В чем дело?
Подойдя ближе к окну он стал всматриваться более пристально.
- Скелет... Что такое!? Да, скелет... Ха-ха!
Действительно, в ночной темноте в окне противоположного здания можно было
различить какую-то странную картину...
Этому удивительному случаю предшествовало самое обычнее.
...Кончился рабочий день. По мере того как все более темнеет, энергичнее
ходит по своему кабинету главный инженер. Он изредка подходит к открытому
окну, вдыхает полной грудою свежий воздух, а затем снова принимается шагать из
угла в угол. Глубоко засунув руки в карманы, отчего его высокая и сухопарая
фигура кажется немного сутулой, бесшумно скользит он по ковру, покачивая в
такт своих шагов головой.
- Стальные трубы... А если диаметр больше? А? Почему бы не больше?.. -
слышится его монотонное бормотанье.
Главный инженер при этом останавливается и смотрит вопросительно в глубину
комнаты, где в полумраке вырисовывается темный силуэт письменного стола.
- Пересчитаем, - говорит он твердо, принимаясь снова ходить по комнате. -
Пересчитаем... Пересчитаем... Трубы... трубы...
Главный инженер останавливается у письменного стола и начинает нервно
барабанить по нему пальцами.
- На самолете! Пусть доставляют на самолете! Точка! Все! - говорит он
глухо, стремительно отрываясь от стола, как будто отдаляясь от невидимого
оппонента. Все... Никаких возражений быть не может. Все...
Геворкян любит рассуждать сам с собой. Бурный темперамент этого человека
не выдерживает ни минуты покоя. Оставаясь наедине, он продолжает чувствовать
себя в окружении множества воображаемых людей. Главный инженер мысленно спорит
с ними, доказывает, спрашивает у них совета и сам же за них отвечает. Это
своеобразная форма творческого процесса, присущая многим людям и обостренная у
него до крайности.
- Такие возможности!.. А мы? Что делаем мы?.. - продолжает он, ускоряя
шаг.
Затем, резко повернувшись, он направляется к выходу из кабинета.
Широко распахивается массивная дверь. Она остается открытой - Геворкян
часто забывает ее закрывать, точно не желая преграждать дорогу своим
многочисленным воображаемым собеседникам. Дверь прикрывает щупленькая дедушка,
секретарь, хорошо знающая вес привычки своего начальника. Она некоторое время
прислушивается к удаляющимся шагам, а затем медленно усаживается за свой
столик.
Но вот вскоре из коридора доносятся еще чьи-то шаги. Они резки, уверенны,
но не так торопливы, как у главного инженера. Открывается дверь. На пороге
появляется приземистый и широкоплечий человек-секретарь парткома Батя.
Собственно, настоящий его фамилия Хвыля, что по-украински значит волна.
Григорий Тимофеевич Хвыля. Но дружеская кличка "Батя", данная ему рабочими,
его товарищами за степенную рассудительность и добродушный вид, укоренилась за
Хвылей очень давно.
- Добрый вечер! - проговорил Батя, задерживаясь у дверей. - У себя?
- Добрый вечер, Григорий Тимофеевич. Только что вышел, - отвечает
секретарша, подымаясь из-за стола.
- И куда же это он?
- Бродить пошел.
- А-а-а...
Выражение "бродить пошел" хорошо известно обоим. Это означает, что инженер
ходит в раздумьи по опустевшему институту, заглядывая во все уголки.
- Разыскать его?
- Не надо... - медленно говорит Батя, - Когда кончит бродить, сам ко мне
зайдет. Обычн
